Динамичные изменения в международных отношениях создают новую ситуацию на Южном Кавказе. Российско-американские переговоры в Эр-Рияде и телефонный разговор между президентом США Дональдом Трампом и президентом РФ Владимиром Путиным свидетельствуют о том, что две сверхдержавы могут прийти к новым договоренностям. В интервью VERELQ известный политический аналитик Акоп Бадалян говорит об этих событиях и их возможных последствиях, уделяя особое внимание интересам и вызовам Армении. Он также затрагивает новые возможности армяно-грузинских отношений и перспективы отношений Армении с Евросоюзом.
- Господин Бадалян, для начала, как вы, будучи экспертом, воспринимаете результаты переговоров делегаций во главе с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым и госсекретарем США Марко Рубио в Эр-Рияде, и что это означает, по вашему мнению?
- Сам факт встречи, начиная с телефонного разговора между Трампом и Путиным, я думаю, свидетельствует о том, что по основным направлениям развития, по ориентирам этого процесса и общей логике есть взаимопонимание между двумя сторонами, и фактически дается старт уже детальным переговорным процессам по различным направлениям, по различным конкретным вопросам.
- Означает ли это очень четкое и быстрое изменение геополитического порядка или миропорядка, то есть того миропорядка, который хотела изменить Россия, которому противостоял Запад, и теперь одна из крупных частей Запада, по крайней мере половина - это Соединенные Штаты Америки, со своей экономикой и демографией, присоединилась к этому?
- Я не согласен с теми оценками, что Россия хотела, а Запад противостоял. Я считаю, что война в Украине была как минимум двусторонним процессом, и не только двусторонним, но и с участием ряда других игроков, именно как часть этого процесса. То есть меняется определенная логика, но не суть процесса. Трансформация миропорядка разворачивается уже несколько лет, и украинская война была одной из его сверхактивных фаз. Хочу напомнить, что эта война также началась после почти полугодового американо-российского переговорного процесса, и этот процесс был многоуровневым, начиная от встреч Трампа и Путина, телефонных разговоров, до госсекретарей, даже заместителей госсекретарей, различных других чиновников и так далее.
И шестимесячный переговорный процесс на уровне Соединенных Штатов и России не может быть ни о чем или с нулевым результатом. Я уверен, что в течение этого времени просто обсуждались общие принципы возможной войны. Если мы рассмотрим украинскую войну, то увидим, что с точки зрения степени напряженности была очень четкая управляемость. То есть эта война в течение трех лет по существу, если говорить по-крупному, не выходила из-под глобального контроля.
И в этом смысле я думаю, что сейчас просто новый этап, потому что войной была решена значительная часть проблем, и теперь появились новые проблемы, которые требуют новых решений, и мы видим, что основные два игрока - Соединенные Штаты и Россия начинают процесс обсуждения этих новых решений. Имея согласие в логике общих принципов, но, естественно, в этом процессе с обеих сторон будет очень жесткая и последовательная защита собственных целей.
Чего они достигнут? Нет сомнений, что они достигнут какого-то результата, иначе бы не начинали, если говорить по большому счету, но какого именно результата - это мы еще увидим. И несомненно, что этот процесс будет иметь, как минимум, в значительной степени определенную треугольную форму, я думаю, Китай будет достаточно вовлечен в этот контекст.
- Понятно. В целом, с военными действиями в Украине начались также изменения в нашем регионе. Определенные позиции изменились, можно сказать, в результате этого внешнеполитические предпочтения или приоритеты властей Армении изменились, стал больше усиливаться западный вектор, хотя бы на уровне заявлений и, не знаю, принимаемых законов. Какие последствия будут иметь возможные новые договоренности между РФ и США для нашего региона?
- В отношении нашего региона нет сомнений, что обсуждения будут включать, если не напрямую, то есть ряд существенных регионов, обсуждения которых неизбежны, и они неизбежно затронут также Кавказ. Черноморский бассейн, Ближний Восток - это регионы, которые так или иначе существенно повлияют и будут включать также Кавказ, даже если не будет очень прямой концентрации на Кавказе, не говоря уже о факторе Турции и так далее.
Но здесь, пожалуй, более заслуживает внимания следующее: для Соединенных Штатов Америки Кавказ все-таки был, остается и будет оставаться регионом тактического значения - средством обслуживания более широких стратегических вопросов. Для России это стратегический регион, то есть акценты для Москвы и Вашингтона будут в совершенно разной логике, и если, конечно, они придут к каким-то договоренностям, это неизбежно предполагает новый баланс сил на Кавказе.
И здесь также очень важно, возможно, упомянуть, что в этой связи определенный первый шаг в отношении Кавказа уже сделан. Это было подписание всеобъемлющего соглашения между Россией и Ираном 17 января. Конечно, это соглашение еще не ратифицировано парламентами стран, но сам факт его подписания уже является очень существенным фактором нового баланса сил на Кавказе, и теперь посмотрим, каким будет его развитие уже в общем американо-российском контексте.
В этом смысле показательно было, что Песков три дня назад, как будто параллельно с этими переговорами в Эр-Рияде, по сути, заявил, что Россия готова оказать необходимую поддержку ядерной программе Ирана. То есть, по большому счету, этот российско-иранский договор, я думаю, можно даже так описать как ядерное прикрытие сверхдержавы России, ядерное прикрытие также в отношении Ирана. То есть это тоже существенно влияющий на баланс Кавказа фактор, но повторю, более отдаленные перспективы этой обработки будут зависеть от хода этих непосредственных российско-американских переговоров.
- Будет ли наш регион идти одним пакетом в договоренностях Трампа-Путина, и какие выводы должны сделать также власти Армении?
- Здесь вывод, я думаю, один. То есть нужно, во-первых, внимательно следить за развитиями, пытаться быть максимально информированными, но помимо этого, конечно, как минимум и с Россией, и с Америкой нужна сверхэффективная работа и политика. То есть здесь нужно стремиться к максимальной многоуровневой эффективности, но также в первую очередь нужно попытаться повысить внутренние возможности - экономические, оборонные и так далее, потому что наш голос будет услышан у любого игрока в зависимости уже от этого нашего внутреннего веса.
Но также нужно, я думаю, очень интенсивно работать с Грузией на этом этапе, и премьер-министр Грузии 30 января, когда приезжал в Армению, я думаю, в своей речи даже беспрецедентными формулировками дал сигналы. Грузия, я никогда не слышал, чтобы Грузия, говоря о стратегическом партнерстве с Арменией, говорила о жизненной необходимости. Премьер-министр Грузии в Ереване использовал эту формулировку, сказав, что армяно-грузинские отношения являются сигналом для международной политики и стратегическое партнерство имеет жизненно важное значение.
Ереван должен принять эти сигналы, потому что у обоих есть очень существенные интересы, и вызовы, и интересы. И объединение усилий обоих в целом, понятно, что по многим вопросам с разными представлениями, но объединение интересов этих двух и объединение усилий значительно повысит эффективность маневрирования в этой среде и решения каких-то общих проблем.
- На фоне всего этого, как вы считаете, будут ли в Армении продолжать так же сильно звучать, как звучали до сих пор, заявления о движении к Европейскому союзу, о членстве в ЕС и об отходе от России, о возможном выходе из ЕАЭС, в том числе из уст властей, или все же власти и близкие к ним эксперты станут более осторожными?
- Я думаю, здесь вряд ли будут существенные изменения, потому что эту тему власти Армении, по моему глубокому убеждению, больше использовали в целях внутриполитического потребления. То есть здесь всегда, по моему мнению, по моему впечатлению, преобладала именно проблема внутриполитического потребления, и тем более в избирательном процессе, в избирательном году, я не думаю, что власть допустит такие очевидные отступления, потому что это для её рейтинга в и без того сложной рейтинговой ситуации может вызвать еще определенное снижение.
Иными словами, есть ожидания от Европейского Союза, используют это для получения определенных политических и избирательных дивидендов. Знают, что это популярная тема в определенных общественных кругах, и только за эти разговоры люди готовы голосовать, грубо говоря, и я думаю, что Ереван не питает иллюзий относительно ожиданий от Евросоюза. Я скажу честно, я глубоко убежден, что у Пашиняна нет особых иллюзий, я говорю отдельно о Пашиняне, а не обо всей политической силе. Но это тема, которая приносит голоса, а проблема голосов сегодня стоит особенно остро, потому что практически нет других ресурсов для привлечения голосов, и эти редкие ресурсы, я думаю, они не будут растрачивать, и эта риторика будет продолжаться в целом, думаю, с той же динамикой.
ИАЦ «VERELQ»