Сегодня Армения проходит, пожалуй, через один из самых непростых и напряженных периодов своей новейшей истории. Люди все чаще задаются простым, но крайне важным вопросом: куда нас ведет эта власть? Премьер Никол Пашинян ездит в Турцию, арестовывают известного бизнесмена и мецената Самвела Карапетяна, усиливается давление на Армянскую Апостольскую Церковь.
Это внутри страны. А за ее пределами – нестабильный (мягко говоря) регион, где военное противостояние между Ираном и Израилем (а теперь уже и США) разгорается с каждым днем, и вполне возможно, сюда может быть втянут и Южный Кавказ.
Чтобы понять, что на самом деле стоит за происходящими событиями и какие риски сегодня нависают над Арменией, мы поговорили с членом исполнительного органа РПА Гагиком Минасяном. В беседе с нами он поделился своим мнением о том, кто и зачем расшатывает ситуацию и почему контроль над "транспортными артериями" может оказаться не менее важным, чем контроль над границами.
Пашинян и Эрдоган: нулевая точка или точка невозврата?
- Г-н Минасян, давайте начнем с недавнего визита Никола Пашиняна в Турцию. Хотя официальное коммюнике по итогам встречи с Эрдоганом было довольно лаконичным, определенные выводы можно сделать из заявлений премьера, прозвучавших на встрече с армянской общиной в Турции до переговоров. В частности, он сказал, "мы с Турцией начали отношения с нулевой точки". Эта формулировка многим напомнила аналогичное заявление Пашиняна в контексте переговоров по Арцаху. И мы хорошо помним, чем все это закончилось. Как вы расцениваете такие подходы и сигналы со стороны армянского руководства?
- Поскольку официальный протокол встречи Пашиняна с Эрдоганом не был обнародован в полном объеме, мы можем лишь предполагать, о чем шла речь. Однако, на мой взгляд, один из ключевых вопросов - это варианты реализации мегапроекта "Один пояс- один путь" в нашем регионе – через Азербайджан или Иран. Этот вопрос имеет геостратегическое значение.
Если в варианте, проходящем через Азербайджан, даже короткий участок железной дороги (скажем, в обход Мегри) проходит по территории Ирана, то азербайджанский маршрут теряет свое преимущество, и предпочтение получает иранский вариант мегапроекта. Следовательно, выбор между азербайджанским и иранским направлениями реализации мегапроекта напрямую связан с так называемым Зангезурским коридором.
Заинтересованные стороны понимают, что после встречи в Турции Пашинян, фактически одобрив идею реализации "Зангезурского коридора", стремится реанимировать азербайджанский вариант мегапроекта и похоронить иранский.
Не исключаю, что обсуждался и вопрос отношений армянской власти с диаспорой. Заявление Пашиняна о "нулевой точке" в отношениях с Турцией может означать и попытку обнуления внешнего влияния армянской общины, в первую очередь в странах Запада. В мировой практике известно, что для малых государств наличие сильной диаспоры - важный ресурс. Таковы примеры еврейской, ирландской или армянской диаспор. Ослабить эту связь - значит ослабить саму страну.
Третья тема, на мой взгляд, касается личной безопасности Пашиняна. Он понимает, что теряет поддержку внутри страны и, возможно, уже обсуждает пути личного отхода. Причем Турции он доверяет. Вспомним, как в 2021 году, когда в Армении активно развивалось оппозиционное движение "Во имя спасения Родины", именно Турция заявила о возможном военном вмешательстве в случае отстранения Пашиняна. Судя по всему, и сейчас Пашинян верит, что именно Турция может обеспечить ему гарантии, если ситуация в Армении выйдет из-под контроля.
Борьба за маршруты влияния
- Во время той же встречи с армянской общиной в Турции Пашинян заявил, что "Зангезурского коридора" не будет – будет так называемый "Перекресток мира". При этом он отметил, что даже если этот формат будет реализован, Азербайджан скорее всего все равно станет воспринимать его как "Зангезурский коридор". Можно ли считать, что решение по этому вопросу фактически уже принято - пусть и под другим названием? И какие риски это может повлечь для Армении с учетом сложившихся геополитических реалий?
- Очень хороший вопрос. На первый взгляд может показаться: что в этом плохого, если коммуникации откроются, региональные дороги заработают и через Армению начнет проходить транзит? Однако, возникает вполне резонный вопрос: почему именно 46-километровый участок через Зангезур должен стать основным маршрутом между Азербайджаном и Турцией в рамках этого мегапроекта?
Ведь существует альтернатива - маршрут от Иджевана до Гюмри, который намного короче, чем дорога, связывающая Турцию с Азербайджаном через Грузию. При этом дорога еще больше сократится, если будет построен всего лишь 30-километровый участок, связывающий Иджеван с Ванадзором.
Более того, дорога Иджеван-Гюмри в несколько раз длиннее, чем маршрут, проходящий через Мегри, а значит, потенциально гораздо выгоднее для самой Армении, пропуская транзит по более протяженной территории, мы могли бы получать существенно больше доходов - и от таможенных сборов, и от сопутствующих экономических процессов.
Поэтому если даже воспринимать слова Пашиняна о "Перекрестке мира" в позитивном ключе как стремление интегрироваться в региональные инициативы и участвовать в глобальных инфраструктурных проектах, то все равно остается открытым вопрос: почему выбирается наименее выгодный для нас вариант?
Ответ, как мне кажется, лежит не в плоскости наших национальных интересов. Этот выбор выгоден не Армении, а Турции и Азербайджану – как туранский коридор, о чем неоднократно говорили руководители этих стран. Складывается впечатление, что Пашинян продвигает не интересы Армении, а исполняет поставленные перед ним задачи, действуя в логике внешнего давления. Однако за этим стоит куда более широкий геоэкономический и геополитический контекст.
- О чем конкретно идет речь?
- Сегодня железные дороги и транспортные коридоры - это не просто маршруты для грузов. Это линии геополитического контроля, экономического влияния и стратегического соперничества. Характерный пример - почти совпавшие по времени запуск железнодорожного маршрута Иран–Китай и последовавшие израильские удары по территории Ирана.
Как уже было сказано, открытие этого сухопутного маршрута является частью масштабного китайского проекта "Один пояс - один путь", создавая альтернативу морским путям, контролируемым США и их союзниками, и связывает Персидский залив с евразийскими рынками, минуя уязвимые и перегруженные проливы. Реализация мегапроекта по иранскому маршруту выгодна обеим сторонам: для Ирана это способ обойти санкции, а для Китая - доступ к дешевой нефти и возможность расширения сбыта своей продукции на взаимовыгодных условиях, включая бартерные механизмы.
Реализация мегапроекта по иранскому маршруту открывает большие возможности для Армении. Из Ирана этот путь может пройти через территорию Армении и достичь построенного за счет китайских инвестиций грузинского порта Анаклия, а оттуда по Черному морю выйти в Европу.
Особенно важно, что маршрут китайской инициативы "Один пояс - один путь", проходящий через Армению и Грузию, может стать составной частью другого масштабного регионального проекта - автомагистрали "Север–Юг", соединяющей Россию с Ираном на южно-кавказском участке.
Это позволит Армении играть ключевую роль в формирующемся геополитическом треугольнике Россия–Китай–Иран.
Именно поэтому, когда Пашинян под давлением Анкары и Баку анонсирует открытие "Зангезурского коридора", он на самом деле фактически встраивается в противоположный геополитический вектор - в противостояние с интересами Китая, Ирана и России.
На мой взгляд, все последние события – и давление на нашу церковь, и арест Самвела Карапетяна, и визит Пашиняна в Турцию, и задействование ж\д Китай-Иран, и согласие на запуск "Зангезурского коридора", и беспрецедентное по своим масштабам содействие России Армянской церкви и Карапетяну – взаимосвязаны между собой.
Фрагментарный мир требует союзов
- Г-н Минасян, какие действия должна предпринять армянская оппозиция в сложившихся условий?
- Действия оппозиции остаются неизменными все последние годы. Мы продолжаем борьбу против власти Никола Пашиняна, несмотря на то, что нас преследуют, избивают, арестовывают. Мы знали и знаем: Пашинян - это не просто некомпетентный политик, а человек, который сознательно действует в интересах Турции и Азербайджана. Его цель - шаг за шагом превратить Армению в турецкий вилайет под названием "Эрменистан". И наша задача - не позволить этого. Он должен быть отстранен от власти, потому что каждый его шаг подрывает основы армянской государственности.
Спасение Армении в этом фрагментарном и нестабильном мире - в наличии сильного стратегического союзника. И таким союзником для нас традиционно выступала и должна выступать Россия. В противном случае нас ждет перспектива утраты не только суверенитета, но и национальной идентичности: Армения может оказаться в положении турецкого протектората.
Наша борьба не прекращалась ни на день. Но сегодня внешнеполитическая ситуация изменилась, и мир стал другим. Геополитическая карта перекраивается, и в этих условиях особенно важно, чтобы Россия видела в сильной Армении не только союзника, но и опору в регионе. Я убежден, что это соответствует и ее долгосрочным интересам.
Важно понимать: существуют отношения между народами, между государствами и между политическими режимами. С момента "цветной революции" 2018 года отношения между правительствами Армении и России начали постепенно ухудшаться. Это и привело к катастрофическим последствиям, которые мы наблюдали в последние годы. Однако власть - это временное явление, а народы и государства - категории долговременные.
Поэтому я считаю, что и в Армении, и в России сегодня настало время решать краткосрочные задачи, исходя из долгосрочных интересов, и делать это совместно. Это исходит не только из интересов Армении и России, но и способно укрепить стабильность в нашем общем регионе.
Лиана Гезалян, "Голос Армении"