Интервью директора Европейского центра геополитического анализа, к.п.н. Матеуша Пискорского информагентству АрмИнфо.
В феврале Вы заявили, что Минская группа ОБСЕ исчерпала свои возможности в решении нагорно-карабахского конфликта. Существует ли иная альтернатива переговорному процессу в рамках минского формата сегодня?
Я всего лишь выразил оценку реальным достижениям Минской группы. Эта оценка действительно не очень положительная, но с другой стороны факт существования переговорного формата наверно способствует снятию дополнительного напряжения. Но давайте рассмотрим последние достижения группы – Мадридские принципы оказались не приемлемыми как минимум для одной из сторон конфликта. Несмотря на усилия переговорщиков, в последнее время, особенно в период президентской избирательной кампании в Армении, азербайджанская сторона опять проводила провокационные операции. Первым и решающим моментом, который препятствует мирному урегулированию конфликта и переговорному процессу, является отсутствие одной из непосредственно заинтересованных сторон в этом формате. Если все осознают реальность существования государства де-факто, которым является НКР, думаю, что стоит, наконец, признать статус участника переговоров также за Степанакертом. Есть еще ряд стран, безопасности которых непосредственно угрожает данный конфликт. Турция и Иран находятся практически по соседству. Анкара способна существенно повлиять на политические процессы в Баку. А Тегеран может также участвовать в переговорах, прекрасно понимая источники, лежащие в основе конфликта.
На "круглом столе", посвященном 25-й годовщине движения за воссоединение Нагорного Карабаха с Арменией Вы отметили, что единственным способом урегулирования НКК является признание независимости Нагорного Карабаха. Речь идет о признании существующих реалий Арменией или же всего международного сообщества? К каким последствиям это может привести?
С 2008 года, после признания сначала Косово Западом, а впоследствии Южной Осетии и Абхазии Россией, мы находимся в совершенно другой, новой ситуации. Думаю, президент Серж Саргсян знает, что в определенный момент у Армении не будет иного выхода, кроме как признать НКР. Тут ситуация довольно сложная. С одной стороны президент прав, утверждая, что признание Карабаха одной только Арменией может привести к росту напряженности, и даже к вооруженным столкновениям. С другой – если предположить, что Армения ждет момента, когда другие страны признают Степанакерт, то такое может не произойти никогда – просто потому, что все остальные в свою очередь ждут Армении. В связи с этим я думаю, что Армения должна все же первой признать независимость Арцаха, но только тогда, когда будет уверена, что после этого признания на такой шаг решится Россия и возможно Иран. Потом в аналогичных целях придется опять задействовать потенциал Диаспоры в странах Запада.
В составе наблюдательской миссии ICES вы присутствовали на февральских выборах в Армении. Насколько оправданны и обоснованны, на Ваш взгляд, претензии движения возглавляемого Раффи Ованнисяном?
Давайте, не будем делать вид, что не знаем правил политической борьбы. После проигрыша любой проигравший кандидат будет обвинять победившего кандидата в фальсификациях. Тем более, если последний является действующим главой государства. А если Вы спрашиваете про мои личные наблюдения, скажу, что, во-первых, обстановка в день голосования была совершенно спокойная, что нетипично в случае фальсификаций; во вторых – наблюдатели не обнаружили серьезных нарушений Избирательного кодекса; в третьих – у президента Саргсяна не появились серьезные соперники. Раффи Ованнисян поступает в соответствии с правилами PR-игры. Ведь его штаб довольно профессиональный и там почувствовали, что политик, чтобы стать лидером оппозиции вынужден еще много работать и не исчезать из СМИ. А с точки зрения СМИ интересные – как правило – жесткие заявления.
Кто из внешних игроков, и по какой мотивации, по Вашему мнению, в первую очередь заинтересован в появлении в Армении оппозиционного движения “Революция приветствий?”
Единственное, что я могу сказать, это что в Армении нет предпосылок для внутренних беспорядков и ожесточенной политической борьбы. Армения не находится на райском острове, а в центре одного из самых нестабильных регионов современного мира. Кто заказчик? Не знаю, но он, безусловно, существует. Технологии – даже логотипы, напоминают сербский «Отпор», цвет - украинских “оранжевых”. Скорее всего, применяется технология, разработанная Жене Шарпом, которой пользовался Вашингтон. Конечно, в дестабилизации обстановки в Армении очень заинтересован и Азербайджан.
США и ЕС по некоторым экспертным оценкам на фоне непоследовательной и нескоординированной политики России уже начали делать первые шаги по расширению своего скромного влияния на Южном Кавказе. Какие тенденции, на Ваш взгляд, существуют в этом направлении?
Я считаю, что Закавказье с точки зрения США является частью Большого Ближнего Востока, то есть – как сказал Збигнев Бжезински – «евразийских Балкан». В соответствии с этим регион должен находиться в состоянии постоянного хаоса, на грани войны. Армения входит в сценарий, тем более, что является одним из на самом деле немногих союзников Москвы на постсоветском пространстве. Не случайно в Ереване самое большое американское дипломатическое учреждение в регионе. США, безусловно, являются одним из основных игроков в геополитическом раскладе сил Закавказья. В этом плане их роль и масштаб интересов можно сравниться только с Россией. Есть еще региональные игроки – Турция и Иран, для которых тоже важен ход событий. Что касается ЕС, я не вижу потенциала его влияния в регионе. Армения конечно ближе к ЕС, чем остальные страны из-за многовековых культурных и общественных связей. Не ошибемся, если скажем, что армяне являются частью Европы и ее идентичности. Но сейчас у армянской диаспоры больше рычагов влияния на ЕС и отдельные страны Европы, чем у ЕС в Армении. Естественно, это влияние, связанное с soft power, но, тем не менее, у ЕС сейчас собственной soft power на Кавказе вообще нет. Нет и hard power. Думаю, вряд ли из бюджета ЕС смогут выделить больше средств на умирающую программу «Восточное партнерство»; раньше это было всего лишь 600 миллионов евро, но на все 6 стран – участниц и в течение 5 лет. В условиях кризиса, скорее всего, только Германия будет способна вести амбициозную внешнюю политику, но и она не очень заинтересована в Закавказском регионе.
После президентских выборов в Армении проблема противопоставления предлагаемого Еревану Таможенного союза и Ассоциативного соглашения с ЕС приобрела еще большую актуальность, чему в немалой степени способствовал и визит Сержа Саргсяна в Москву и Брюссель. Какие возможные сценарии просматриваются в этом направлении?
Уверен, что с экономической точки зрения Армения должна рассматривать вариант, который укрепит ее безопасность. Как я уже сказал – у ЕС нет инструментов и потенциала. Поэтому, считаю, что Армения скоро начнет переговоры по поводу вступления в Евразийский Союз в 2014 году. Я удивляюсь, что многие противники сотрудничества Армении с Россией подчеркивают, что интеграция невозможная из-за отсутствия общей границы с РФ. В то же время они мечтают об евроинтеграции, правда, забывая, что ближайшая страна ЕС это …Кипр. Если получится проект открытия абхазской железной дороги и нормализация отношений Москва-Тбилиси, Ереван станет совсем близок к России. В то же время Москва хочет достичь определенных успехов на пути к интеграции постсоветского пространства, однако, пока сложно рассчитывать на успех переговоров с Украиной. Поэтому, возможно, что для Армении наступит хороший момент, чтобы добиться выгодных условий участия в евразийском интеграционном проекте. Если посмотреть объективно, ЕС исчерпал свой потенциал развития и европейский проект приостановлен. Евразийский проект только начинается. Правда неизвестно, что из него получится, но у Армении появился как минимум один явно не излишний вариант.
Давид Степанян
www.arminfo.info