Иранские политики и эксперты всегда проявляли интерес к событиям и ситуации в Грузии, как в общем плане, так и в связи с организацией транзитного транспортного сообщения с Европой, со странами Европейского Союза. Иранцы достаточно подробно выстроили сценарии развития ситуации в Грузии в связи с протестными мероприятиями в последние три года и новой политической ситуацией в стране, после исчерпания оппозицией различных акций. Иранцы в подробностях разработали логические схемы поведения различных политиков и политических групп в Грузии, собрали исчерпывающие досье политических деятелей и функционеров.
В свое время иранцы не добились каких-либо позиций в работе с руководителем Аджарии Асланом Абашидзе, практически, ни к чему не привели попытки создать «базу поддержки» в среде мусульманского (шиитского населения) в Квемо Картли. Достаточно сдержано относились к предложениям и инициативам Ирана политические деятели в Грузии, которые в большой мере были ангажированы американцами и израильтянами.
Незадолго до военных действий в Южной Осетии иранцы проявляли большой интерес к возможности продемонстрировать свое присутствие в Южной Осетии и в Абхазии, как они сами объясняли, желая сделать услугу России. С помощью армянских экспертов, иранские дипломаты обозначили идеологию и последовательность своего присутствия в этих двух республиках, принимая во внимание, что осетины по этническому происхождению являются иранцами, говорят на языке северных иранцев.
В настоящее время происходит нечто странное и малопонятное в связи с попытками сближения Ирана с Грузией, и прорабатывается возможность визита президента М.Саакашвили в Тегеран, при благоприятных ожиданиях в сфере экономики и транспорта. Характерно, что со стороны грузинского руководства и общества усиливается интерес к Ирану, причем, нет сомнений в том, что это происходит на базе антироссийских настроений.
В культурном центре посольства Ирана в Грузии регулярно происходят встречи с различными грузинскими депутатами, политиками, экспертами и деятелями СМИ. Практически, это учреждение превращено в некий политический клуб, где активно обсуждаются темы грузино-иранских и грузино-российских отношений. Наряду с контактами с грузинским официозом, происходят контакты иранцев с лидерами оппозиции, причем, со всеми значимыми политиками из лагеря оппозиции. Примерно в апреле 2009 года и марте 2010 года в «штабе» грузинской оппозиции, в присутствии, практически, всех лидеров оппозиции подробно обсуждался вопрос об отношениях с официальными лицами Ирана, как отвечать на приглашения в Тегеран, какую занять позицию по тем или иным вопросам.
Если ранее иранцы откровенно связывали инвестиции и осуществление планов по сооружению автомагистрали от иранско-армянской границы до грузинских портов со смещением М.Саакашвили, то сейчас данные планы стали осуществляться при участии Азиатского банка, и иранцы считают, что нельзя ожидать изменений во внутриполитической ситуации в Грузии.
В плане геоэкономической активности Ирана обсуждаются вопросы возможности поставок в Грузию иранского газа через территорию Армении и Азербайджана. Это может быть осуществлено, если иметь в виду частые визиты представителей транспортных и энергетических ведомств Ирана и Грузии взаимным образом.
Вполне можно ожидать, что Иран станет разворачивать некий проект по участию в контактах Грузии с представителями исламских этносов Северного Кавказа. Доказательств этому пока нет, но имеются весьма понятные сигналы со стороны иранцев в направлении активизации их политики на Северном Кавказе, а тема сотрудничества Ирана с Грузией на северокавказском направлении напрашивается и логически ожидаема.
Характерен факт по поводу того, что если ранее иранцы пользовались услугами в Армении экспертов пророссийской ориентации, то в настоящее время иранцы пытаются сблизиться с экспертами и другой направленности, хотя эта задача решается с трудом, в связи с узостью круга экспертов, способных рекомендовать и, тем более, разработать предметные проекты для иранцев.
Иранцы длительное время пользовались услугами армянских экспертов, как в Армении, так и в диаспоре, в особенности, по проблемам Кавказа, Центральной Азии, США и России, и в настоящее время они готовы финансировать повышение квалификации молодых армянских экспертов.
Армения продолжает рассматриваться иранцами как место, где концентрируется информация и предложения по политическим проблемам, иной такой страной для Ирана стал Ливан. Например, с помощью армян Иран профинансировал развитие в Ереване одного из важных в мире центров иранистических исследований, совершенно независимого от всех остальных аналогичных центров в мире, функционирующих под еврейским контролем. Данное обстоятельство представляется очень важным для рассмотрения роли армянских экспертов в разработке предложений по Грузии и Азербайджану, а также по России и Турции. Процессы в Грузии, которыми интересуются иранцы, практически, высвечены и находятся под контролем армян, которые стали работать как сетевая структура. Иранцы понимают это, и пытаются воспользоваться этим информационно-аналитическим ресурсом.
В настоящее время иранские руководители пытаются сформировать новую политику в отношении России, включающую различные альтернативные возможности решения проблем страны, которые ранее решались при участии или поддержке России. Например, имеются сведения, что политическое руководство Ирана подписало директиву о создании научными и производственными организациями страны аналога ракеты «Пэтриот», хотя бы в какой-то версии, в течение ближайших двух - трех лет.
Иранские специалисты утверждают, что решение этой военно-технической задачи возможно, и уже предложили свои рекомендации по созданию соответствующих условий. Также предпринимаются усилия по созданию пассажирского самолета второго – третьего классов для перевозок на внутренних линиях. Эти примеры демонстрируют стремление Ирана, в какой-то мере, снизить зависимость от России. Наряду с этим, иранские дипломаты предпринимают усилия для приобретения страной новых позиций в региональной политике, прежде всего, в Южном Кавказе и в Центральной Азии, что могло бы стать фактором давления и аргументами для диалога с Россией.
В связи с этим, обращает на себя внимание то, что в последние недели иранские дипломаты в Ереване и в Баку пытаются предложить политикам и экспертам Армении и Азербайджана идею об участии Ирана в процессе урегулирования карабахской проблемы. При этом, в основном приводится такой аргумент: в случае приближения развязки в урегулирования карабахской проблемы Иран, не участвуя в переговорах, не сможет выступить с защитой интересов Армении.
Действительно, участие Ирана в этом процессе было бы крайне желательным для Армении, учитывая то, что Турция, при определенном согласии США и России, практически, стала участником и легитимно-ответственным актором в рассмотрении карабахской проблемы. Со временем Армения будет в большей мере заинтересована в участии Ирана в этом вопросе, так как усиление позиций Турции в Южном Кавказе уже невозможно предотвратить, даже при совместных усилиях США, России и ЕвроСоюза.
Иран заинтересован в сохранении статус-кво в карабахском конфликте и хотел бы получить минимальные гарантии, что политика Армении могла бы быть более-менее согласованной с позицией Ирана в сохранении контроля над землями Низинного Карабаха. Эти территории крайне важны для Ирана и рассматриваются как имеющие стратегическое значение на Кавказско-Каспийском направлении, так как обеспечивают буфер между тюркоязычным населением северо-западных иранских провинций и Азербайджаном.
Иран считает, что он немало способствовал укреплению позиций Армении, в обеспечении ее транспортных сообщений и поставок топлива, сырья и продовольствия и имеет право говорить в режиме партнера. Данные предложения по участию Ирана в урегулировании карабахской проблемы уже сделаны в МИД Армении, и следует полагать, эти предложения не могут быть вполне отвергнуты.
Вместе с тем, возникает вопрос – в какой мере эти стремления Ирана направлены против интересов России. В связи с этим необходимо привести слова иранских дипломатов о том, что ситуация в регионе Южного Кавказа изменилась, происходит определенное согласование позиций США и России, и Россия принципиально согласна на возвращение земель Низинного Карабаха Азербайджану. При этом, пока не понятно, каким образом Россия рассматривает ввод миротворческих войск в зону карабахского конфликта.
Для Ирана наибольшей угрозой, в связи с карабахским урегулированием, является возможный ввод миротворческих войск в зону северной иранской границы, при том, что данные территории будут контролироваться Азербайджаном. Пока представляется очевидным, что Иран имеет целью не допустить изменения сложившейся конфигурации сил в регионе, но стремление стать легитимным участником карабахского урегулирования может означать и желание Ирана приобрести новые позиции в диалоге с Россией, причем уже в совершенной иной политической стилистике.
В настоящее время в регионе «Большого Ближнего Востока» происходит дипломатическое противоборство между США и Ираном по проблеме формирования блокады Ирана, которая по замыслам США должна носить транспортный, экономический и функциональный характер. В связи с данными задачами происходили визиты в регион экс-министра обороны США Роберта Гейтса, который побывал в Кувейте, Саудовской Аравии, Эмиратах, Афганистане и совершенно предметно обсуждал с лидерами этих стран возможность блокирования Ирана.
Одновременно, Иран пытается разрешить спорные вопросы с соседними государствами, чтобы не допустить формирования данной блокады. Например, Иран заключил соглашения с Кувейтом, Катаром и Бахрейном о неиспользовании территории данных государств для нападения со стороны третьих стран. Иран стремится поскорее решить проблемы Каспийского моря, договариваясь с Прикаспийскими государствами о нерешенных проблемах.
В Центральной Азии Иран пытается заинтересовать Туркменистан и Казахстан в развитии отношений, сооружении новых коммуникаций, чтобы предотвратить участие их в возможной блокаде. В отношении Армении Иран достиг соглашения о введении правил исключения таможенных ставок в торговле. Кроме того, Иран имеет специальный договор с Арменией о недопущении участия в блокаде друг друга. На фоне данных процессов следует отметить интерес Ирана к возможности присоединения России к формированию блокады Ирана.
В настоящее время иранским дипломатам, бизнесменам, журналистам, переводчикам, всем тем, кто общается с представителями российских компаний, институтов, всевозможных ассоциаций творческого характера, даны поручения накопить мнения, взгляды и позиции данных представителей в отношении санкций и участия России в блокаде Ирана, которую пытаются организовать США. В результате этой работы иранцы пытаются обозначить контуры и идеологию возможного создания действенного лобби в России.
В ходе этой работы выясняются возможности граждан Армении по поиску, определению и привлечению частных и официальных граждан России, отдельных компаний, политических и общественных организаций, которые могли бы быть включены в проиранскую лоббистскую деятельность. Определенный интерес привлекают Либерально-демократическая партия и Коммунистическая партии России, различные группы депутатов Государственной Думы и мелкие политические партии.
Происходит внимательное рассмотрение досье российских аналитиков, которые связаны либо с патриотическим «лагерем», либо с американскими, британскими или израильскими спецслужбами. В частности, был проявлен интерес к Игорю Юргенсу, директору вновь созданного исследовательского института и, по имеющейся информации, работающего на президента России. По сведениям, которыми располагают иранцы, Игорь Юргенс выполняет роль «посланника» или «менеджера», призванного установить более тесные отношения между президентом России и Западом. Видимо, Игорь Юргенс, в общении с представителями американского, британского и французского истеблишмента подавал сигналы о том, что Россия готова на новые правила игры в отношении Ирана.
Аналогичный интерес проявлен иранцами к Сергею Маркину, политологу и руководителю аналитического учреждения, который, якобы, близок к послу США в России Майклу Макфолу. Таким образом, иранцы пытаются выстроить общую и подробную картину того, кто и в каком направлении разрабатывает внешнюю политику России, каким образом циркулируют аналитические и проектные разработки.
Если годом раньше в Совете Национальной Безопасности Ирана предпочиталась версия о том, что в высшем политическом руководстве России имеются два лагеря политиков, претендующих на принятие решений, то сейчас этой версии больше не существует, и в Тегеране сожалением констатировали, что в отношении главных направлений внешней политики в Москве сложилось единство позиций. Ранее в Тегеране имелось в виду, что, западное направление политики России не очень успешно, и Россия сделала ставку на развитие отношений с крупными исламскими государствами и Китаем. При этом, китайское направление российской политики является, если не гарантией, то важным фактором проиранских предпочтений в Москве. Но сейчас выяснилось, что данные рассуждения необоснованны, и Россия, в качестве приоритета, избрала путь сотрудничества с Западом как основополагающий.
В настоящее время иранцы пытаются разработать схему многовариантного лоббирования своих интересов в Москве, что, в сущности, означает не только лоббирование, но и сбор информации. Имело место предложение одной группе армянских аналитиков организовать проиранскую деятельность в Москве, включая передачу в их распоряжение, на начальной стадии деятельности, 300 тысяч долларов. Данное предложение сделано Левону Казаряну и Севаку Саруханяну. Одновременно, с ними ведутся работы с целью их отказа от этой затеи. Пока не известно, согласились ли на это предложение данные аналитики. Пока главным вопросом, который ставят иранцы перед собеседниками в сфере политической аналитики, - пойдет ли Россия на санкции и каким образом данные санкции повлияют на внешнее блокирование в случае, если США предпримут системные действия в этом направлении.
Игорь Мурадян, "Лрагир"