3 ноября достоянием общественности стал совместный документ, подготовленный в рамках инициативы «Независимый Гражданский Минский Процесс» и посвящённый вопросам урегулирования нагорно-карабахского конфликта.
Прежде всего, следует сказать, что сегодня, в условиях отсутствия взаимного доверия сторон, любые гражданские инициативы можно только приветствовать. Особенно если они исходят от людей, которые были непосредственно вовлечены в конфликт и не понаслышке знакомы с его открытыми и скрытыми гранями. Совместное заявление общественников, подписанное Давидом Шахназаряном и Эльдаром Намазовым и поддержанное рядом общественных активистов, любопытно целым рядом деталей, а в ряде случаев — их отсутствием. Прежде всего, нельзя не приветствовать стремление «положить конец воинственной риторике, политическим и информационным акциям, направленным на эскалацию конфликта» — пусть даже без конкретных указаний на те механизмы, благодаря которым всего этого можно достичь. Что касается желания «предпринять неотложные шаги по укреплению режима прекращения огня и предотвращению вооруженных инцидентов, обеспечить незамедлительный вывод снайперов с линии соприкосновения», то оно имеет сугубо рекомендательный характер, ибо одна из сторон противостояния убирать снайперов категорически отказывается.
Весьма показательна также ссылка авторов заявления на базовые нормы Хельсинкского Заключительного Акта, включая неприменение силы, территориальную целостность, равноправие и право народов на самоопределение, а также на принцип мирного урегулирования споров. При этом они недвусмысленно выражают своё недовольство сложившимся статус-кво, которое, по их мнению, ведёт к расширению ареала вооружённых инцидентов, гонке вооружений и радикализации общественной риторики. «Дальнейшие попытки удержания статус-кво неизбежно станут составной частью новых опасных тенденций в постсоветском пространстве, которые угрожают не только общеевропейской безопасности, но и независимости и суверенитету наших стран», — утверждают Шахназарян и Намазов.
Это, мягко говоря, небесспорное утверждение вполне согласуется с горячей поддержкой инициативы сопредседателя Минской Группы ОБСЕ посла Джеймса Уорлика, изложенной 7 мая 2014 года в докладе «Нагорный Карабах: пути урегулирования» и Заявления сопредседателей Минской Группы ОБСЕ от 12 мая 2014 года. Тезисы, высказанные господином Уорликом около полугода назад в качестве официальной позиции Госдепа, напомним, вызвали в Армении и Нагорном Карабахе, крайне неоднозначную реакцию; кроме того, они стали некоторым информационным предвестием летнего августовского обострения на границах Армении, Нагорного Карабаха и Азербайджана, вину за которое авторы заявления почему-то связывают с сохранением статус-кво. Что же касается Минской группы ОБСЕ, то её американский и французский сопредседатели проявили инициативу и встретились с представителями «Независимого гражданского Минского процесса» в Киеве еще в декабре прошлого года. Примечательно, что их российский коллега в этой встрече не участвовал.
Поддерживая идею использования «международных сил по поддержанию мира», авторы рассматриваемого документа повторяют давнюю идею о том, что в их состав «не должны входить ни страны — сопредседатели МГ ОБСЕ, ни соседних со сторонами конфликта стран». От ответа на вопрос, где будут находиться подразделения Армии обороны НКР, которые на сегодня являются наиболее эффективной миротворческой силой в регионе, они деликатно уходят. Означает ли это, что армянские силы должны быть либо выведены, либо, скажем, преобразованы в полицейские формирования, лишённые тяжёлых вооружений? И каков будет национальный состав «миротворцев», в навязчивом стремлении ввести которых в Нагорный Карабах прозападные силы в Армении долго и занудно обвиняют исключительно Россию? Информация о формировании «интернациональных» бригад с участием некоторых восточноевропейских стран (в том числе в контексте украинского кризиса), как представляется, даёт частичный ответ на этот вопрос. Окончательно процесс их боевого слаживания может завершиться уже к первой половине 2015 года. Вот только не станут ли такие «миротворцы» дополнительным фактором разжигания конфликта — особенно в случае слома столь досадного для некоторых общественников статус-кво?…
Обращает на себя внимание и нетерпеливый призыв к началу разработки мирного соглашения и «дорожной карты» урегулирования — в ситуации, когда отсутствует согласие по спорным пунктам «Мадридских принципов». Это именно то, на чем настаивает, опять-таки, одна из сторон конфликта, не исключающая, в случае «провала мирных переговоров», вероятной попытки решения конфликта силовым путём. Насколько эффективной может быть подготовка проекта некоего «мирного договора» в условиях отсутствия взаимного доверия и враждебной риторики — опять-таки, неясно. В лучшем случае — напрасный труд… При этом авторы декларации ничего не говорят, хотя бы в качестве ориентира — о том, каким они видят будущий политический статус Нагорного Карабаха.
И вот здесь открывается некоторый простор для предположений. Место встречи участников «Независимого Гражданского Минского Процесса» — а именно столица Финляндии Хельсинки — может свидетельствовать в пользу того, что речь вновь идёт о так называемой «аландской модели», предлагавшейся сторонам карабахского противостояния на рассмотрение ещё а начале 1990-х годов. Напомним, Аландские острова с говорящим по-шведски населением в 25 тысяч человек после выхода Финляндии из состава царской России в 1917 году также захотели воспользоваться своим правом на самоопределение. Возникший конфликт (который, заметим, не приобрёл вооружённых форм — с середины XIX века острова являются демилитаризованной зоной) был решен спустя пять лет решением Лиги Наций, территориально закрепившей Аланды за Финляндией с предоставлением архипелагу высокой степени местного самоуправления, включая собственный парламент. Сегодня Аландский архипелаг (несколько тысяч островов общей площадью чуть более 1500 кв. км, численность населения около 28,5 тысяч человек), наряду со столичным регионом, являются наиболее благополучной частью Финляндии. По мнению ряда исследователей, это обусловлено, прежде всего, выгодным экономико-географическим расположением архипелага в центре системы морских коммуникаций северной части Балтийского моря и Ботнического залива, но никак не особым автономным статусом. Важными факторами успеха стало форсированное развитие столицы Мариехамна, основанного в период пребывания Финляндии в составе Российской империи, а также приток населения извне. Между тем, применительно к реалиям нагорно-карабахского конфликта вопрос о том, станет ли воздействие притока новых жителей на политическое, социальное и культурное развитие региона положительным — особенно если он будет сопровождаться усиливающимся оттоком уже проживающего там населения — остаётся открытым.
Заметим также, что несмотря на то, что формально статус островов за последние десятилетия не изменился, ведущаяся в последнее время в Финляндии административно-территориальная реформа страны с акцентом на права самоуправляемых территорий привела к тому, что системы управления «континентальной» частью страны и Аландами сегодня различаются намного меньше, чем это было на протяжении прошлого века. На сегодня в ведении парламента Аландских островов находятся вопросы образования, культуры и сохранения памятников старины, здравоохранения, охраны окружающей среды, содействия промышленному развитию; внутреннего транспорта, местного управления, полиции, почты, почты, радио и телевидения. В компетенцию же властей Финляндии на Аландских островах входят вопросы внешних связей, основных гражданских и уголовных законов, судов, таможни, общегосударственных налогов. Таким образом, в настоящее время парламент и правительство на архипелаге располагают примерно теми же полномочиями, что и советы провинций, расположенных на основной территории Финляндии. Каким образом это можно соотнести с нынешней ситуацией вокруг Нагорного Карабаха — понять, право же, затруднительно… Тем не менее, представителям ряда неправительственных организаций конфликтующих сторон карабахского конфликта, начиная с 1992 года, устраивали неоднократные поездки на Аланды с целью ознакомления с передовым местным опытом (может быть, и продолжают устраивать), однако тогда никто из участников встречи не согласился с предложенным вариантом урегулирования. И появление заявления участников инициативы «Независимый Гражданский Минский Процесс» наводит на мысль: у его авторов и идеологов могло сложиться убеждение, что сегодня, спустя два десятилетия, общественное сознание и структуры принятия решений конфликтующих сторон (и в первую очередь тех, которым предлагается сделать более значительные уступки) являются к подобному предложению более восприимчивыми.
Убеждение это, скорее всего, мало соотносится с действительностью. Отдельные активисты либо группы в Баку, Ереване и Степанакерте действительно могут, конечно, всерьёз обсуждать тот или иной вариант урегулирования, основанный на абстрактном и поверхностном восприятии понравившейся одной из европейских моделей (Аландской, или, например, Южного Тироля). Однако реальные гражданские структуры (а не те, которые просеиваются сквозь тонкое сито западных грантов и конференций) имеют, думается, всё же несколько иной взгляд на решение имеющихся проблем. И ситуация, при которой они поддержали бы оторванную от местных особенностей «аландскую модель», представляется крайне маловероятной. И не только потому, что модель эта предполагает, если отбросить словесную шелуху, «высокую степень автономии Нагорного Карабаха в составе Азербайджана», что выходит далеко за рамки и идеи «общего государства», и иных форматов, обсуждавшихся в течение последних двух десятилетий. Ведь и в самой Европе, как это принято говорить, вовсе не всё так однозначно…
«Ветер перемен», связанный со стремлением ряда регионов некоторых европейских стран самостоятельно определять собственное будущее, похоже, не миновал и Аландские острова. Во всяком случае, представители партии «Будущее Аландов» (пусть и не слишком пока влиятельной) побывали в Каталонии в период проведения там опроса о независимости, задавшись вопросом о том, не последовать шведоязычной финской автономии этому примеру. Согласно изданию Nya Аland, глава партии Аксель Йонссон, посетивший в сопровождении двух коллег Барселону и ряд каталонских городов, отметил, что произошедшее стало «победой свободы, демократии и воли народа». По его словам, организация подобного голосования вполне возможна и на Аландских островах: «Думаю, для жителей нашей автономии было бы полезным задуматься и обсудить этот вопрос».
Если идея аландского референдума о независимости перейдёт из сферы политической теории в область практики — это станет еще одним свидетельством несостоятельности попыток привнесения на Кавказ различных искусственных схем, особенно когда это делается в целях прикрытия «инициатив», нацеленных на расконсервирование конфликта. Инициатив, от которых лучше не станет никому.
Андрей Арешев — политолог, эксперт по Закавказью (Москва), специально для ИА REGNUM