Россия и Турция остаются каждая при своём мнении в вопросе урегулирования сирийского конфликта. Рабочий визит турецкого лидера Реджепа Тайипа Эрдогана 23 сентября в Москву засвидетельствовал этот факт со всей очевидностью. За официальными заявлениями сторон о разделении ими общих целей в Сирии, на что указывалось по итогам всех предыдущих контактов России и Турции на высоком уровне, скрывается целый пласт турецкого недовольства действиями Москвы в арабской стране.
Визит Эрдогана был приурочен к открытию Соборной мечети российской столицы. О том, что главы государств проведут переговоры за рамками дипломатического церемониала стало известно за считанные часы до прибытия турецкого гостя в Москву. Развёрнутая повестка российско-сирийского саммита готовилась ближе к концу года, когда должно состояться очередное заседание двустороннего Совета сотрудничества высшего уровня. Именно на этой межгосударственной платформе предполагалось обсудить весь круг актуальных вопросов, в том числе и по газовому проекту «Турецкий поток», и касательно ближневосточной проблематики. Открытие Московской соборной мечети предоставило президентам удобный повод обменяться мнениями по некоторым региональным проблемам, оставляя другие вопросы для отдельного, более обстоятельного разговора в расширенном межправительственном составе. Именно таковым стал вопрос Сирии, где необходимость сверки часов России и Турции диктовалась последними развитиями.
До встречи президентов подготовительную работу 17 сентября в Сочи провели главы МИД двух стран. Уже тогда Сергей Лавров и Феридун Синирлиоглу зафиксировали сложившуюся формулу подходов России и Турции по Сирии. Данная формула гласит: Москва и Анкара преследуют общие цели по урегулированию ситуации на Ближнем Востоке, несмотря на «некоторые различия в подходах».
Насколько различные, можно было понять до и незамедлительно после встречи Владимира Путина с Эрдоганом 23 сентября. К усилению военного присутствия России в Сирии, наращиванию военно-технического сотрудничества Москвы с Дамаском в Анкаре отнеслись с нескрываемым раздражением. Премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу 21 сентября в телеэфире заявил о постигшей официальную Анкару «глубокой озабоченности» в связи с появлением российских военнослужащих и техники в Сирии. Само военное присутствие России в САР турецкий премьер назвал «очень опасным». Вернувшись из Москвы, уже президент Эрдоган, хотя и весьма дипломатично, но с отчётливым проговариванием своего недовольства заявил, что он «не увидел определённости во взглядах России на сирийскую проблему».
До броска России в Сирию, стартовавшего в минувшем августе, турецкое руководство не раз ставило российским партнёрам в упрёк поддержку режима Башара Асада. Анкара взяла под своё крыло так называемую «умеренную» сирийскую оппозицию, предоставила её главному политическому выразителю в лице «Национальной коалиции сил сирийской революции» площадки для проведения заседаний на турецкой территории. Спецслужбы страны вступили в сотрудничество с рядом антиасадовских группировок, действующих на севере Сирии, в том числе и с теми, которые можно уверенно причислить к экстремистским. А Россия как поддерживала Асада, так и осталась на тех же позициях, но с существенным наращиванием данной поддержки к концу минувшего лета.
Москва пошла на прорыв в Сирии и спутала здесь многим противникам Дамаска все карты. В числе «пострадавших» — Турция, для которой действия российской стороны в соседней арабской стране пришлись крайне не по душе. Рушится давнишний каприз Турции о создании на севере Сирии «сектора безопасности» — наземного буфера и бесполётной зоны. Ещё до активного вовлечения России в сирийские дела американские партнёры Турции выражали нерешительность, а зачастую просто саботировали настойчивые призывы Анкары к созданию такого «сектора». С началом же осени в Вашингтоне вовсе демонстрируют неприемлемость предлагаемого Анкарой плана. Глава Центрального командования ВС США на Ближнем Востоке Ллойд Остин 16 сентября на слушаниях в сенатском Комитете по вооружённым силам заявил, что предложения Турции невозможно воплотить в жизнь без отправки в Сирию американских наземных сил. Но, подчеркнул американский генерал, рекомендовать подобный шаг политическому руководству США он не будет.
Очевидно, скептическое отношение американцев к домогательствам турецкого союзника по НАТО в части создания в Сирии бесполётной зоны возросло после решительных действий России. Если в сирийском небе появятся российские пилоты, наносящие удары по позициям боевиков «Исламского государства», к чему Вашингтон, заметим, проявляет интерес, то установление запретных для полётов зон чревато военным столкновением мировых держав. Важно отметить, что техническое обеспечение создания таких зон — системы ПВО-ПРО «Пэтриот», ныне расположенные на южных рубежах Турции, — американское командование спешно решило вывести с боевого дежурства в ближайшие месяцы.
Россия цементирует устойчивость власти Асада на остающихся под его контролем сирийских территориях. Президент Путин открыто заявляет о необходимости сохранения действующих в Сирии государственных структур, армии и органов безопасности, дабы не допустить ливийского сценария погружения ближневосточной страны в полный хаос. Разве это не стратегическая определённость в политике России на сирийском направлении, которую Эрдоган решил поставить под вопрос?
Идея сохранения сирийской армии и её служб безопасности с одновременными попытками создать временное правительство, запустить мирный процесс воспринята с пониманием в западных кругах. США склоняются к тому, чтобы Асад мог бы остаться у власти на некоторое время, так как первоочередным делом американцы задекларировали борьбу с ИГ. Другой вопрос, насколько искренне заверения Вашингтона в приверженности скорейшему разгрому ИГ. Но сирийские «умеренные» оппозиционеры, за которыми стоит Турция, отказываются принимать во внимание эти нюансы. Они опасаются, что перемены в политике США в сторону возможной координации действий с Россией могут означать намерение администрации Барака Обамы оставить Асада у власти на неопределённое время. А, если точнее, то до прихода в Белый дом в январе 2017 года нового президента со своей командой. Ощущая перемену настроения американского партнёра, Эрдоган намекнул ему, что может пойти ва-банк. 25 сентября турецкий лидер призвал опекаемых им сирийских оппозиционеров не соглашаться с пролонгацией правления Асада на обозримую перспективу и продолжить вооружённое противостояние с Дамаском до победного конца.
Соединённые Штаты добились от Турции всего, что хотели под вывеской «борьбы с ИГ». Авиабаза «Инджирлик» поступила в распоряжение американской ударной авиации, на турецкой территории разбиты лагеря подготовки бойцов сирийской оппозиции. Вашингтон подписал с Анкарой пакт о совместных действиях в Сирии, который, фактически, принуждает турецкие власти смириться с присутствием в своём южном подбрюшье легитимной вооружённой курдской силы — «Отряды народной самообороны» (YPG). Взамен турки не получили ровным счётом ничего. Возможно, именно в этом следует искать одно из объяснений постигшего вдруг Европу кризиса с беженцами. Напомним, мигранты с Ближнего Востока выдвинулись на европейский континент главным образом из Турции, где они пребывали все последние годы. И произошло это тогда, когда турецкое руководство явственно ощутило себя в числе региональных «лузеров»…
Эрдогана и его правительство можно понять, и даже в чём-то посочувствовать. Земля пока не ушла из-под ног действующего политического руководства Турции, но признаки надвигающегося «землетрясения» проступают. Не добившись с 2011 года, по сути, ни одного значимого результата в своей политике жёсткого неприятия режима Башара Асада, Турция получила целый букет проблем. Причём, не только внешнеполитического свойства. Страна погрузилась во внутренний вооружённый конфликт с собственным курдским населением. Война на турецком юго-востоке принимает затяжной партизанский характер. Дело дошло до того, что ряд муниципалитетов в преимущественно курдонаселённых регионах Турции в одностороннем порядке объявили о своей автономии. В турецких провинциях Диярбакыр, Тунджели, Агры, Ширнак, Хаккяри от курдских активистов, не состоящих в Рабочей партии Курдистана, а лишь сочувствующих этой организации, можно даже услышать слово «независимость».
Эрдоган не смог удержать сирийский конфликт от его проецирования на турецкую территорию. Он не добился выгод для Турции ни в вопросе скорейшего отстранения Асада от власти, ни в нейтрализации курдского фактора на севере Сирии, ни в деле придания своим ставленникам в Сирии дееспособного вида. Разочарование Эрдогана усиливается внутриполитическими проблемами страны, стоящей на пороге досрочных выборов 1 ноября. Спровоцированная война с курдами не принесла ему внутренних политических дивидендов, не расширила электоральную поддержку за счёт привлечения на свою сторону националистически настроенного электората. Последние опросы турецкого избирателя говорят о несущественном росте рейтинга правящей Партии справедливости и развития — с 40,9% по результатам выборов 7 июня до 41,4% к настоящему моменту. А значит, перед Эрдоганом и его командой вновь замаячила перспектива недобора того количества голосов, которое необходимо для продолжения однопартийного правления.
Как пишет близкая к правящим кругам Турции газета Yeni Safak, главный вопрос сегодняшней Сирии, а с ней, возможно, и всего Ближнего Востока, отныне не заключается в том, «уйдёт Асад или останется». Судя по всему, данный вопрос окончательно приобрёл свой концептуальный вид и ныне формулируется так: какую форму примет новый Ближний Восток? Перед нами картина, на которой мы видим образы ИГ, сирийской «умеренной оппозиции», алавитов Сирии, суннитских племён Ирака, шиитов Ливана, Турции с её внутренними и внешними тревогами, курдов и многих других конфликтующих между собой акторов. При всём этом конфликтогенном многообразии отсутствует алгоритм преодоления избыточных линий разделения на Ближнем Востоке.
Движение России в Сирию стало катализатором ряда процессов, которые ранее представлялись маловероятными. Среди них, хотя и тактическое, если не сказать робкое, но сближение взглядов Москвы и Вашингтона в том, что победить общее зло можно только совместными усилиями. Россия даёт подсказку США, например, созданием в эти дни в Багдаде информационно-разведывательного центра координации действий в борьбе с ИГ. Антитеррористический центр формируется с участием представителей России, Ирака, Ирана и Сирии. Внемлют ли США подсказке или сделают вид, что не обратили на неё внимания — покажет время.
В складывающемся на Ближнем Востоке новом геополитическом уравнении своё место усиленно ищет Турция. Данный поиск пока далёк от результативности. Анкара продолжает ощущать последствия собственных ошибок, завышенных ожиданий от некогда взятой на вооружение политики неоосманизма. В планах турецких стратегов значилось выведение страны в лидеры ближневосточного региона, реальность же оказалась намного скромнее. К своему 100-летнему юбилею, который попадает на 2023 год, Турецкая республика подходит с ещё большим багажом проблем, который был на момент начала 13-летнего правления Эрдогана.
Ближневосточная редакция EADaily