АЛТАЙ, РЕФЕРЕНДУМ, ШУШИ...
Эти записи попали ко мне через многолетнюю подвижницу архивного дела Алвард ГАЗИЯН. Отец одного семейства из Арцаха, Эдуард АВШАРЯН, как это часто бывает в пожилые годы, решил записать, сохранить для потомков все, что ему известно о своем роде. Конечно, когда берешься за хронику в 90-е годы прошлого столетия, многое уже безвозвратно утеряно. В предлагаемых читателю нескольких эпизодах из жизни рода прослеживается характерная судьба многих карабахцев на пути к независимости.
Прадед и другие
Мой прадед Бала Авшарян (так рассказывали старые люди) считается основателем села Шехер. Родом он из села Аветараноц, одного из древнейших поселений Карабаха, названного так потому, что в V веке здесь царь Арцаха Вачаган Барепашт читал Библию.
БАЛА ИЗ АВЕТАРАНОЦА пришел в эту местность, жил некоторое время в одиночку. Потом к нему присоединились несколько других семей, согнанных с родных мест. От них пошли Гуляны, Авакяны, Мангасаряны и другие старожилы. Бала построил мельницу, которая была разрушена после Великой Отечественной войны. Родник, заложенный им, служит до сих пор.
Отец мой Авшар Авшарян родился в 1879 году. Воевал в Первую мировую войну. Награжден Георгиевским крестом. Был плотником, земледельцем. Мы жили в селе до 1949 года, печально известного многим армянским семьям.
Памятный кинжал
В 1918 году 400 всадников-турок прибыли в соседнее село Каджар, где жили азербайджанцы (тогда их всех называли турками). Пришлые собирались напасть на Шехер и, не зная к нему дорог, подкупили местного соплеменника Машади Бейбута.
СПРАВЕДЛИВОСТИ РАДИ ОТМЕЧУ, что семья Бейбута не хотела, чтобы их сын предал армян, с которыми им доводилось делить хлеб-соль. Более того, один каджарец предупредил о предстоящем ночном нападении соседей. У наших было всего 60 винтовок, но встретили мы незваных гостей достойно. Отец застрелил этого самого Машади и еще нескольких, пытавшихся подползти на помощь. К утру трупа предателя хлеба-соли на месте не оказалось. Только пояс и его кинжал. С тех пор это оружие осталось у нас дома, и отец заколол им много свиней.
1949-й
Пожалуй, самым суровым испытанием в жизни семьи была сибирская ссылка. 14 июня 1949 года в 2 часа ночи пришли к нам домой и дали на сборы 2 часа. Мне тогда было 18 лет. Старшие сестры жили в Степанакерте. Поэтому в ссылку угодили трое: отец, мать и я.
ТО, ЧТО МЫ ПЕРЕЖИЛИ с 1949-го по 20 сентября 1956гг., описать трудно. Почти 3 недели пути в вагонах, лишенных каких-либо удобств. Суровый конвой. Прибытие в суровый край. Смерти в пути и в первую зиму на новом месте. Тяжелая работа на лесоповале и гнетущее ощущение, что ты здесь останешься навсегда и не увидишь больше Карабах. С последним особенно не хотелось мириться.
Условия жизни меняли людей, не все сумели выдержать испытание. Чтобы описать хотя бы малую долю пережитого, нужно много лет и много талантов. Да и память начинает подводить, стирая то, что началось в 1949-м.
Вот читаю свои написанные строки и вижу, что многое упустил, о многих не рассказал. Так что лучше вспомнить о хорошем. Ведь хорошее тоже было, и люди хорошие встречались, даже среди конвоиров и начальников над ссыльными.
В нашем поселении собрали армян не только из Карабаха и Армении, но и недавно вернувшихся на родину репатриантов из Ливана, Сирии, Франции... Многим из них, людям городским, было гораздо труднее приспособиться к новой жизни на Алтае.
НАШИМИ СОСЕДЯМИ БЫЛА семья из Бейрута: Ованес-кери, Егисапет-майрик и их трое сыновей - Хачик, Даник и Арамик. Мы сроднились с ними, вместе делили тяготы жизни (к примеру, магазин находился в 7 км от дома). Когда отец решил меня крестить, выбор пал на моего ровесника Даника, он тоже 1931 года рождения, крещенный в Бейруте. А на Алтае стал моим кумом. Поистине неисповедимы пути Господни... Надо же было армянам вернуться в Армению, чтобы потом один из них крестил другого на Алтае. Добавлю, что священник прибыл из соседнего села.
Невеста с севера
Говорят, у каждого своя судьба и все предопределено со дня рождения. Когда мой прадед Бала перебрался из Аветараноца в Шехер, он не мог предположить, что один из его потомков через сто с лишним лет будет свататься к девушке из Аветараноца, встретившись с ней в Сибири. Вот уж, как говорят русские, не было бы счастья, да несчастье помогло.
МЫ БЫЛИ МОЛОДЫ и не теряли все-таки надежды вернуться домой. Здесь, на Алтае, мы с Гоар соединили свои судьбы, поженились в августе 1953 года и прожили вместе в мире и согласии почти 40 лет, пока безжалостная смерть не разлучила нас.
"Сибиряки" и "карабахцы"
Радость и гордость каждой семьи - дети. У нас с Гоар их пятеро. Два "сибиряка" - Роман (1954 г.р.) и Станислав (1955) - и три "карабахца", родившихся уже после ссылки. В 1960г. появился на свет Сократ. И мы с Гоар еще больше размечтались о дочери. Решили, что следующим ребенком обязательно будет девочка.
НО ЖЕНА ПРЕПОДНЕСЛА просто королевский подарок. Тогда ведь в 1965 году еще врачи не разбирались, кто родится, и было намного интереснее, чем сейчас. "Воспользовавшись" этим, Гоар родила сразу двух мальчиков: Мхитара и Гагика. Так число братьев Авшарянов дошло до пяти. Мой отец успел порадоваться мужскому пополнению в роду - он умер в 1967г. от рака пищевода.
Жизнь
Кто прожил до 70 лет, согласится, что годы эти, медленные поначалу, потом так разгоняются, что и глазом не успеешь моргнуть, как пролетают мимо.
ПРО ЖИЗНЬ КАРАБАХЦЕВ под властью Азербайджана рассказывать не буду. Кто жил - знает. А нам надо было пятерых сыновей растить. Для этого мне пришлось ездить на заработки. То, что тогда называли "хопаном" (целиной). Малые дети росли, становились большими. Рождались и подрастали внуки, принося новые заботы и новое счастье.
Движение
Оно должно было начаться, Карабахское движение. Как ни пытались нас выжить, запугать, расселить. Многие карабахцы в поисках работы обосновались в Баку, Сумгаите. Потом все пришлось бросить и благодарить судьбу за то, что хотя бы спасли жизнь.
Мои пятеро сыновей жили в Степанакерте, все отслужили, трое младших - танкистами в Германии. С приходом Горбачева многим показалось, что справедливость может восторжествовать и отнятая часть армянской земли воссоединится с целым.
Однако после "сумгаита" стало ясно, что голыми руками себя не защитишь и ничего не добьешься. У меня было пятеро сыновей. Среднему, Сократу, пришлось спасаться от преследований подручных коменданта Сафонова в 1991 году. Уехал по чужим документам в Россию. Но потом, конечно, вернулся. Остальные четверо воевали. Шуши, Кельбаджар, Мартакерт, Физули - можно все оборонительные районы перечислить. Всего этого их мать, моя Гоар, не увидела. Она умерла в декабре 1990 года, через пару недель после свадьбы нашего младшего из близнецов - Гагика. А сыновья воевали. Имя Гоар досталось одной из внучек.
Референдум
Через годы мы, пожалуй, лучше осознали важность этого памятного дня - 10 декабря 1991 года, когда в Карабахе был проведен референдум для определения будущего нашей провозглашенной в сентябре того же года Нагорно-Карабахской Республики.
В ЭТОТ ДЕНЬ МЫ ПРИШЛИ и проголосовали за свою свободу, проголосовали за тех, кого убили в гражданскую войну, кто умер в Алтае, за тех, кого жизнь заставила уехать.
Потом мне как-то попалась на глаза старая газета с подробностями того дня. Наверное, годы войны заслонили те первые испытания, когда в день референдума вся территория НКР, особенно Степанакерт, подверглась интенсивному ракетному и артиллерийскому обстрелу. Были разрушены многие здания. Только в день референдума погибли 10 человек.
Но, вопреки всему, из внесенных в списки для голосования 132328 человек проголосовали 108736 (82,2%). Из них только 24 человека сказали "нет". Интересно, кто это был?..
Группа независимых наблюдателей, включая депутатов СССР и Моссовета, составила акт о соблюдении всех норм в ходе голосования и подсчета голосов. Зарубежные корреспонденты зафиксировали факты агрессии против НКР, обстрелы Степанакерта, гибель и ранения людей, попавший в одну из школ артиллерийский снаряд, взорванный водопровод и многое другое.
Цена свободы оказалась высокой. Но это все, как потом выяснилось, было только началом испытаний в борьбе за независимость.
Шуши
Один из моих самых счастливых дней - 9 мая 1992 года, когда наши взяли Шуши. Как отцу, мне приятно сознавать, что мои сыновья тоже приложили к этому руку. Не буду распространяться.
ТОЛЬКО ОДНУ ВЕЩЬ СКАЖУ. Полусекретную. Когда движение уже разгоралось, шли активные митинги и мои младшие, близнецы, тоже были среди других, один человек сказал, чтобы я придержал своих младших. А на мое недоумение заметил, что их время еще не пришло: "Они ведь танкисты, еще пригодятся..."
Не знаю, насколько мне удалось придержать близнецов. Но навыки танкистов потом действительно пригодились. Ко дню штурма Шуши ходили всякие слухи. Я его ждал и с надеждой, и с волнением. Потому что знал, кто будет управлять двумя имевшимися у нас танками, - мои сыновья Мхитар и Гагик.
Дня штурма не знал. Потом уже, когда началось, наступили томительные часы ожидания. Кто переживал за одного, кто - за двоих. У меня в годы войны под ружьем было четверо.
К вечеру гляжу - сыновья идут и сразу, еще издалека, твердят: "Пап, все в порядке, пап. Ты только не беспокойся. Ничего страшного, у Гагика немного голова болит..." А Гагик, которого волна после прямого попадания снаряда в танк подбросила высоко в воздух и (спасибо ей) спасла, с трудом, бледный, шагает сзади и согласно кивает головой - мол, все в порядке, отец.
Конечно, в порядке. Раз Шуши наш. И больше никогда "Град" не ударит оттуда по Степанакерту.
P.S. Эдуард Авшарян скончался несколько лет назад после тяжелой болезни. Его сыновья и внуки продолжают писать историю независимого Арцаха.
Александр ТОВМАСЯН, "Голос Армении"