Армения проводила многотрудный 2016 год, ознаменовавшийся «четырехдневной апрельской войной», очередной вспышкой в Карабахе. Мы посмотрим на реакцию международного сообщества на случившуюся эскалацию, подведем промежуточные итоги работы нового премьер-министра и оценим шансы политических игроков на предстоящих в этом году парламентских выборах с политологом, замдиректора Института Кавказа Сергеем Минасяном.
- Сергей, давайте подытожим этот год для Армении. На самом его исходе снова случилось обострение в Карабахе с погибшими с обеих сторон. Это породило претензии к ОДКБ, а, с другой стороны, Николай Бордюжа в своем заявлении назвал провокационной активность Азербайджана, кроме того, впервые употребил термин «Нагорно-Карабахская Республика». Это можно расценивать вроде как успех. Как, по-вашему, ОДКБ действительно не отреагировало должным образом на случившееся?
- Ну, ОДКБ отреагировало так, как оно отреагировало. Понятно, что с учетом специфики ОДКБ как организации, в которой из-за фактора России включены страны, интересы которых, в принципе, в сфере безопасности и внешней политики, мягко говоря, не совсем совпадают. Но, с другой стороны, понятно, что включение в военно-политический блок включает в себя также и некоторые обязанности и некую необходимость реагировать на проблемы стран-участниц, даже если тебе этого не хочется. Исходя из всех этих обстоятельств, понятно, что продолжающаяся ситуация, когда ОДКБ вынуждено каким-то образом реагировать на действия Азербайджана против Армении в тех случаях, когда положения ОДКБ на них распространяются и очевидно, что действия Азербайджана неслучайны и военно-политический резон Азербайджана в том-то и заключается, чтобы создать проблемы и сложности для Армении, ввиду ее членства в организации, которая дает гарантии в сфере безопасности и внешней обороны. Соответственно, ОДКБ вынуждено реагировать так, как оно реагирует, т.е. без непосредственного прямого вовлечения, но, в том числе, путем заявлений генсека Бордюжи, который, фактически в первый раз употребив выражение «Нагорно-Карабахская Республика», тем самым дал мессиджи Азербайджану, что дальнейшие попытки такого рода обострений на границе с Арменией будут вынуждать ОДКБ реагировать на действия Азербайджана даже с учетом того, что ОДКБ этого очень не хочет.
- Правильно ли я поняла, что армянские власти специально не обращались в ОДКБ по вопросам военной активности Азербайджана?
- С военной точки зрения никакой необходимости в ОДКБ, естественно, речи не идет. События – тактического масштаба. К сожалению, погибли военнослужащие, были потери и с азербайджанской стороны. Проблема политическая, т.е. проблема в том, что в силу определения феномена неделимости безопасности серьезное нарушение границы Республики Армения должно повлечь за собой также реакцию ее формальных военно-политических союзников. Поэтому Армения старается официально в таких случаях не обращаться к ОДКБ, потому что очень хорошо понимает, что такого рода обращения могут создать еще больший кризис в ОДКБ, которое само по себе является достаточно аморфной структурой. С другой стороны, понятно, что по неформальным каналам Армения пытается высказывать свое мнение и давить и на страны-участницы, и на секретариат ОДКБ, результатом чего явилось достаточно резкое для ОДКБ и весьма недвусмысленное выступление генсека Бордюжи.
- Сергей, в сентябре в Армении появился новый премьер-министр. Как вы оцениваете его деятельность на этом посту, что он успел сделать хорошего?
- Понятно, что за пару месяцев что-то кардинально изменить в стране, которая находится в серьезном экономическом, социальном и политическом кризисе, вряд ли было возможным. Особых ожиданий у экспертов не было, в отличие от общественности, у которой, я бы сказал, были чересчур завышенные ожидания от смены правительства и нового премьера. С другой стороны, мне кажется, что, хорошо понимая ограниченность экономических или политических рычагов изменения существующей реальности, новый премьер-министр и его правительство очень хорошо поняли то, что нужно общественности и населению Армении, – хотя бы создание у них надежд на то, что правительство пытается провести какие-то серьезные реформы и изменения. Иными словами, просто хорошенько пропиарить будущие возможные какие-то шаги нового правительства, которые, в принципе, не исключено, что будут сделаны, но уже после ожидаемых в апреле парламентских реформ, которые в силу того, что Армения стала парламентской республикой, имеют для Армении особое значение. Таким образом, можно сказать, что премьер успел пропиарить в восприятии Армении то, что новое правительство кардинально отличается от всех предыдущих по своим качествам. Но, с другой стороны, особых надежд пока не должно быть, потому что прошло не так уж много времени с учетом всех сложностей экономических, политических и социальных проблем, которые накопились в Армении.
- Кроме того, в обществе очень бурно оценили вступление Карена Карапетяна в РПА (Республиканская партия Армении – ред.). Каков ваш прогноз по парламентским выборам в наступившем году? Приходится ли нам сомневаться в победе Республиканской партии?
- Мягко говоря, очевидно, что у Республиканской партии, даже с учетом принятия нового Избирательного кодекса, возможности т.н. банального административного ресурса существенно будут ограничены. В результате этого я думаю, что административный ресурс будет плавно переведен в не вполне справедливую пропагандистскую и пиар-кампанию, которой будет пользоваться Республиканская партия. Но при всем это позиции Республиканской партии достаточно сильны, в том числе, и за счет того, что мы пока не видим на оппозиционном поле т.н. второй пирамиды, мы не видим объединения оппозиционных сил, которые могли бы противостоять Республиканской партии или ее сателлитам. Так что в этом плане на данный момент можно говорить, что шансы Республиканской партии выглядят достаточно солидными. Удастся ли некоторым деятелям в оппозиционной партии, например, первому президенту Левону Тер-Петросяну или же каким-то иным маргинальным или полумаргинальным оппозиционным силам второго плана объединиться или создать некую волну черного и белого, примерно, как было, скажем, в Грузии в 2012 году, – теоретически это возможно, но я пока еще сомневаюсь. Я думаю, что есть еще пару месяцев, в течение которых внутриполитическая картина Армении более или менее прояснится – последние интриги исчезнут, будет как бы сформирован весь предвыборный ландшафт Армении. Тогда я на ваш вопрос смогу ответить с большей определенностью, но пока я не вижу, что успеху Республиканской партии на выборах кардинально что-то может помешать.
- Тем не менее активизация на оппозиционном поле сейчас же достаточно высока.
- Да, конечно.
- Как вы оцениваете шансы новых игроков – я имею в виду бывшего министра обороны, который создает свой блок, и еще блок (Никола) Пашиняна, (Эдмона) Марукяна и (Арама) Саркисяна?
- Мне кажется, что на данный момент главная интрига зависит от того, удастся ли первому президенту как бы расшатать политическую лодку в Армении, потому что уже первое его заявление, которое кардинально отличалось от всех заявлений как оппозиционных, так и правящих политических лидеров, вызвало достаточно серьезную волну резонанса – политического, социального, внутриобщественного. Удастся ли первому президенту повторить то, что ему почти удалось сделать в 2007-2008 годах на тогдашних президентских выборах, или нет, от этого многое будет зависеть, потому что Левон Тер-Петросян вышел с программным лозунгом, в котором были мессиджи всем политическим акторам и в Армении, и за ее пределами, способным повлиять на Армению. Главный посыл был в том, что он пытается быть главным оппозиционным деятелем Армении, что, естественно, вызвало намного более жесткую реакцию не со стороны Республиканской партии, а со стороны его коллег из оппозиционного поля. Вот в этом, мне кажется, на данный момент и кроется основная интрига: удастся ли действительно взять под себя все оппозиционное поле или нет. Если не удастся, тогда возможности политических сил второго круга, в том числе и бывшего министра обороны, и блока Марукяна, Саркисяна и Пашиняна, или каких-то иных сил могут повыситься. Если нет, то тогда уже возникает вопрос: а сможет ли Левон Тер-Петросян не только взять, но и объединить оппозиционное поле, которое может создать альтернативу провластному полю в лице «республиканцев» и, возможно, также примкнувшей к ним в той или иной степени партии «Дашнакцутюн».
Катерина Прокофьева, http://www.ekhokavkaza.com